Всё начинается с малого...

В статье С.П. Матвейчука «Московский патриархат и охота: Угрожающие позиции» приводится анализ некоторых заявлений отдельных официальных лиц и текущей политики Московского Патриархата, в результате которого выявлена рассогласованность и противоречивость  их высказываний относительно охоты. В заключение статьи Сергей Павлович пишет: «Однако, в  случае дальнейшего  разворачивания Московским Патриархатом экологической активности при отсутствии профессиональной экспертизы (и Православный институт святого Иоанна Богослова, и Царицынский Православный университет утратили свои экологические факультеты) возможно закрепление антиохотничьих положений в актах канонического (церковного) права». В этом выводе чётко сформулирована актуальность этой публикации.

Прежде чем развивать эту тему, приведу два реальных примера из жизни. Место действия и действующих лиц в первом случае называть не буду. В одном из хорошо организованных охотничьих хозяйств в центральной части России директор охотничьего хозяйства, будучи человеком православным, в спальной комнате охотничьего дома установил иконы, включая икону святого мученика Трифона.  Однажды, один из «высоких гостей» накануне охоты, после вечерних возлияний спиртного, начал требовать девочек, а после вежливого отказа  выразил искреннее возмущение "низким уровнем сервиса". Особенное раздражение гостя вызвали иконы в спальной комнате, которые по его заявлению «мешали ему  расслабиться».    

Второй пример из практики проведения стрелковых турниров  Курганского городского общества охотников и рыболовов. На открытии этого мероприятия торжественно выносится икона святого Трифона, как покровителя охотников. Возмущений это действие у людей неправославных не вызывает, а история святого мученика всеми участниками слушается с интересом и почтением.

Вот два примера, которые наглядно характеризуют отношение разных охотников к православной культуре и традициям. Теперь о восприятии охоты отдельными служителями РПЦ. Примечательно, что понимание смысла охоты (как формы досуга) некоторых «сильных мира сего» начинает совпадать с восприятием отдельных официальных лиц РПЦ:  «охота сейчас является увеселением, баловством сытых закомплексованных людей».  Именно такое обобщение и восприятие нас  - охотников  меня и настораживает.

Можно ли считать высказывания отдельных официальных лиц Московского Патриархата официальной позицией Русской Православной Церкви о христианском взгляде на охоту? Я в этом очень сомневаюсь. С.П. Матвейчуком совершенно справедливо замечено, что акты канонического права пока не закрепляют отношение православия к охоте. Но дело даже не в этом. Широко известный в православной среде профессор Московской Духовной Академии Алексей Ильич Осипов в беседе «Церковь и общество»  говорит о необходимости осторожного обращения с такими выражениями, как «церковь считает» (смотрите запись беседы 10:29 – 11:10). Я согласен с профессором в том, что если что-то сказал отдельный священник и даже Патриарх, это ещё не значит, что вся церковь так считает. Потому что церковь - это общность людей, единодушная в понимании Священного Писания.  В этой связи заявление священника А. Волкова: «православная церковь категорически не благословляет своим чадам забавляться охотой» требует некоторого пояснения. Во-первых, заниматься охотой и забавляться охотой - это  разные вещи, которые в массовом сознании, увы, тождественны. Любые забавы недалеко стоят от праздности, лени и уныния, и логика священника здесь вполне понятна. Во-вторых, имеет значение, что в этом случае сам А. Волков понимает под охотой? Если только праздное времяпрепровождение, с пьянкой, чревоугодием и развратом, то это крайне ограниченное понимание охоты, свойственное ущербным личностям из моего первого примера. В-третьих, аккуратнее нужно А. Волкову обращаться с выражением "православная церковь категорически не благославляет".

В соответствии с Уставом Русская Православная Церковь осуществляет свою деятельность на основе Священного Писания и Священного Предания, таким образом, наша  церковь является институтом, помогающим каждому православному человеку спасти свою душу и шагнуть в вечную жизнь через принятие и понимание Священного Писания. Это возможно только тогда, когда православный человек научится побеждать  в себе страсти, ведущие к смертным грехам.  

 Мне часто приходится слышать от самих охотников, что охота - это страсть. Какой смысл вкладывается в это слово? Что такое страсть? Гнев, гордыня, зависть, ложь, похоть – вот страсти, которые разрушают душу человека. Может ли охота быть такой страстью? Сомневаюсь. Охота, как и любое мирское занятие, в какой-то степени может быть почвой для наших страстей, но такой же почвой могут служить и отношения в семье или на работе. Постараюсь пояснить  это лишь одним примером. Однажды мне пришлось вступить в палемику с одним "крутым" охотником о непрофесиональности первого выстрела в голову. Ответ на мои аргументы был примерно такой: посмотрел Ваши фотографии на Facebook - карабин, так себе, трофеев вообще не увидел, о чем с Вами говорить? Замечательный аргумент! Вот такое теперь мерило охотничьего опыта и профессионализма.  Есть охотники, которые очень любят фотографироваться с добытыми трофеями. На мой взгляд такое фотографирование - проявление самолюбавания  и тщеславия, которое может порождать гордыню  и зависть.  Но разве эти слабости свойственны каждому охотнику? Конечно нет!

Может ли занятие охотой привести человека в православие? Да, может. Только нужно понимать, что вера и обрядность это разные понятия. Людей соблюдающих обрядность много, а сколько из них верующих? Каждый верующий человек приходит к Богу своей дорогой и в своё время. Кто-то приходит по семейным традициям, через религиозное воспитание, кто-то через страдания (собственные или родных и близких), кто-то через поиск смысла жизни. Для большинства «массовых небогатых психически-здоровых охотников-любителей, занимающихся охотой по различным не девиантным мотивам» (цит. С.П. Матвейчук)  охота -  это не просто хобби, охота - это стиль жизни. Сколько охотников в уединении почувствовали всем сердцем, осознали до глубины души  всю красоту, силу, вечность этого мироздания и гениальность Создателя? Сколько охотников,  сидя у костра под ночным звёздным небом, размышляя о скоротечности и смысле жизни, задали себе главные вопросы: зачем я живу и что будет c моей душой после смерти? Именно с этих вопросов для многих людей начинается долгий путь в православие и к Богу.   

В заключение о дальнейшем разворачивании Московским Патриархатом экологической активности. Есть у меня большие опасения, что чрезмерная активность РПЦ в мирских вопросах, будь то: охрана окружающей среды, борьба с наркоманией и пьянством, борьба ещё там с чем-то - всё это является реальной опасностью для самой церкви. Вроде бы, на первый взгляд, ничего же плохого, намерения то благие!  За примерами последствий увлечения мирскими делами со стороны отдельных церквей далеко ходить не приходится. Посмотрите к чему пришла  благими намерениями Католическая церковь. Обратите внимание на статус и влияние государства Ватикан. При всём этом там уже на полном серьёзе одобряют гомосексуальные браки, а ведь  начиналось всё с малого и безобидного.  Благие намерения... 

В.А. Тетера "Животные и мировые религии"