Всё началось с поиска публикации по регулированию численности волка на КиберЛенинке. Этому ресурсу был посвящён хороший пост С.П. Матвейчука, за что ему отдельное спасибо. Сразу же нашёл нужную статью А.П. Суворова, потом минут пять было скучно, но неожиданно я наткнулся совсем на другое: «Образ «волка» в романе В. Пелевина «Священная книга оборотня». Книжку эту я читал лет шесть назад. Тогда она мне просто «на душу легла», ибо люблю я юмор и всякое хулиганство с глубоко зарытым контекстом.
Вообще, тема оборотней тесно связана с множеством легенд о родстве человека и волка. Многие древние верования базируются на превосходстве волка над человеком. По мнению автора статьи у Виктора Пелевина оборотень вполне современный: «…в образе генерал-лейтенанта ФСБ Саши Серого (настоящее имя Александра для узкого круга, то же что и Адель – А Хули) проигрывается социальное зло современной – «путинской» – России. Автор в романе аллюзийно воспроизводит нашумевший процесс разоблачения коррумпированности высших милицейских чинов в начале правления В. Путина, получивший название «оборотни в погонах». До сих пор нельзя однозначно сказать, что это было: популистская акция, повышающая рейтинг молодого президента, или действительно была раскрыта серия злостных экономических преступлений в высших эшелонах власти…». Пелевинский приём: мужчина – волк-оборотень, женщина – лиса, согласуется с мифологией народов Северного Кавказа, далее я остановлюсь на этой теме подробнее.
Использование образа волка в современном кино и литературе тема интересная, но стоит сказать несколько слов о советской пропаганде. Во времена, когда у нас было детство и тем более детство наших родителей, советская пропаганда очень любила образ волка, отождествляя его с любым врагом1.
Типичный плакат в сталинском стиле. Созерцателю понятно - враг всегда маскируется, значит, должен быть разоблачён. Всё однозначно и просто. Как давно образ волка отождествляется с образом врага?
Я, конечно, не историк, но из компетентных источников2 вполне понятно, что в Европе у волка давно такой «имидж», но к этому ещё несколько нюансов выяснилась. Во-первых, волк – бог войны. В этом качестве он выступал индоевропейских мифологических традициях. Во-вторых, люди могут превращаться в волков. Богам войны приносили в жертву волков, собак, а также людей, «ставших волками». В древнегерманском мифомире человек, совершивший тягостное преступление, становился волком. В-третьих, волк – враг и предатель. Для древних германцев волк – враг, существо жестокое и агрессивное, о чём свидетельствует этимологический анализ наименований волка. Причем понятия враг и предатель были тождественны.
Вся эта история вступает в некий диссонанс с тотемным культом воина-зверя у древних киммерийцев, скифов, сарматов. Это не то чтобы явное противоречие, но, видимо, в глубине веков всё основательно переплелось и запуталось. Речь идёт о воинственных народах, которые населяли северное Причерноморье с X века до новой эры по II век новой эры.
Некоторые археологические находоки3 позволяют предположить, что у киммерийских племён охота на волков выступала одним из возрастных посвящений в военную общину. Только после охоты на волков юноша совершал символическое преобразование в «воина-волка». Интерес представляет история об отрядах «боевых псов». Позднеантичный автор Полиен3 сообщал о том, что лидийский царь одержал победу над киммерийцами благодаря отрядам «боевых псов» или «воинов-собак». В то время под «боевыми псами» подразумевались боевые отряды скифской молодёжи. В источниках Ближнего Востока и Месопотамии также встречаются эпизоды, в которых скифские военные отряды сравниваются с собаками или волками. Участие молодого воина в отряде «боевых псов» было обязательной ступенькой на пути к военному сословию у скифов.
В упоминаниях Геродота сообщается о культе волка у невров, живших на территории современного Полесья. По свидетельствам историка, зимой, в определённый период, все невры на несколько дней превращались в волков. Эти сведения он получил от населения степной части Древней Скифии: «Этих людей (невров) подозревают в том, что они колдуны. Потому скифы и эллины, которые живут в Скифии, говорят, что один раз в год каждый из невров становится волком на некоторое время, а затем возвращается в прежний облик и снова становится человеком». Сам Геродот отмечал, что не верит в возможность мистического перевоплощения людей в животных: «Меня они этим рассказом не убедили, но они на этом настаивают и ещё подтверждают клятвой». Герадот так же упоминает о кенокефалях. Это «лисицеголовы» или «люди-псы». Считалось что этот мифический народ жил севернее Скифии.
Далее, история Скифии развивалась своим ходом, и где-то в третьем веке до новой эры в Северное Причерноморье на смену ослабленным скифским племенам пришли сарматские военные союзы. Поэтому не удивительно, что археологические источники содержат сведения о чрезвычайно важной роли образа волка в искусстве сарматов. Это был так называемый звериный стиль. Кстати, одно из сарматских племён называлось «урги», что буквально означало волки.
Вся эта история из глубины веков ведёт к народам современного Кавказа: «Согласно историческим исследованиям, прямыми потомками сарматского племени аланов стали осетины. Среди народов Кавказа широко распространён так называемый нартовский эпос – цикл легенд о богатырях. Научные исследования доказали, что нартовский эпос был создан предками современных осетин, т. е. сарматскими племенами»3. С волками в нартовском эпосе связано много интересного. Например, основатель династии богатырей и «старейший из нартов» носил имя «Вархаг», что является архаичной формой слова «волк». История купание богатыря Саслана в волчьем молоке, так же из осетинского эпоса, пришедшая от сармат. Есть в нартовском эпосе и сюжет напоминающий «Маугли». Нарт «Саууай» был выращен и вскормлен волками после того, как родной отец оставил его одного в горах. С волками Саууай прожил три года и за это время научился охотиться на диких животных.
Культ волка в традиционном мировоззрении карачаевцев, балкарцев, кумыков и нагайцев так же формировался под влиянием тотемистических воззрений4. Вообще, интересно раскрывается изменение отношения человека к волку по мере развития общества. В раннем периоде человек дружил с волком, но по мере своего развития и изменения видов хозяйствования от охоты к смешенному типу (охота и скотоводство), и позже, с переходом преимущественно к скотоводству, происходит современное формирование отношения. Но инерция древних культов тюркоязычных народов Северного Кавказа, в которых волк наделяется сверхъестественной силой, сохраняет его почитаемым животным. Наделение волка особой силой сохранялось в определённых ритуалах. Больного ребенка лечили протаскиванием под пастью или под шкурой волка. К люльке подвешивали кусочек шкуры и косточку из пасти волка или заплетали из волчьей шерсти косички и вместе с с когтями привязывали к перекладине колыбели. По народным воззрениям волк является злейшим врагом всякой нечистой силы, злых духов. В нартском эпосе есть эпизод, повествующий о встрече богатыря Ерюзмека с чертями, принявшими человеческий облик. Те приглашают нарта станцевать с их девушками, но просят его скинуть волчью шубу, но он не соглашается. Страх чертей перед волком так велик, что бесовки взвизгивают, когда их касаются полы шубы. Прямо сюжет для фильма.
Привычное для нас понятие оборотничества, именуемое ликантропией (от имени аккадского царя Ликаона, превращенного Зевсом в волка за свою жестокость), получило широкое распространение в эпоху средневековья. С тех пор вайнахи называли их «елбыс», адыги «удды», карачаевцы, а балкарцы «обур».Вера в оборотней сохранилась у многих народов. Как и у древнегерманских народов, считалось, что оборотнем мог стать любой человек, нарушивший общественные и религиозные нормы. Но, у карачаевцев и балкарцев были распространены поверья, связанные с превращением женщин в волчиц. Полагали, что если мужчина найдет и спрячет одежду женщины-оборотня, то она потеряет способность превращаться в волчицу.
В фольклоре тюркских народов, в том числе тюркоязычных народов Северного Кавказа, мир людей и мир волков существуют параллельно и в то же время взаимосвязано. Порой они пересекаются, создавая прецеденты кровного или молочного родства людей и волков: иногда последние предстают в роли любовника героя или героини; довольно часто встречается сюжет о воспитании людей волками.
Известная легенда об основателях Рима братьях Ромуле и Реме – сыновьях бога Марса и волчицы Сильвии имеет сходные черты в эпосе тюркских народов, в том числе это касается истории рождения Чингиз-Хана. В этот же период образ волка становится символом мужского начала, а лисица – женского, что и использовал Виктор Пелевин в своём романе.
Культ волка значительно повлиял не только на иррациональные методы лечения, но и на различные ритуалы включая магические. Части тела волка широко использовали в любовной магии. Достаточно было иметь клочок его шерсти и прикоснуться им к любимому человеку, чтобы тот ответил взаимностью. Если же горло убитого волка приложить к горлу козла и, обращаясь к дому своего недруга, сказать: «разведись с женой» – супруги обязательно разведутся. Чтобы любящие люди разлюбили друг друга, достаточно было пронести между ними волчий глаз5. Так вот «по взрослому» всё делалось. Мельчают нынче эти «технологии».
Под влиянием культа волка складывались представления об идеальном человеке у тюрко-монгольских племён Центральной Азии6. Не удивительно, что древние тюрки качествами волка наделяли своих ханов.
И, наконец, про славян. Что касается славянской мифологии, то бог войны Перун является как покровителем воинов, так и волков. Славянские племена перед боем рядились в волчьи шкуры и имитировали волчий вой, приводя в смятение конницу противника. Считается, что влияние на славянскую военную культуру оказал именно сарматский культ волка. Скифские и сарматские традиции также оказали влияние на кельтскую культуру воинов берсерков. Главным источником сведений о берсерках стала посвященная Одину глава из "Истории норвежских королей", написанной Снорри Стурлусоном: "Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты и сравнивались силой с медведями и быками. Они убивали людей, и их было не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка "7.
Но у восточных славян ритуальная значимость волка уступала культу медведя. У них культ волка был связан с понятиями: воин, дружина, князь, «чужой», а культ медведя: сила земли, «свой», «хозяин». Это нашло отражение в «Повести временных лет» (начало ХII века) и «Слово о полку Игореве» (конец XII века).
В XIX-XX веках среди диких животных волк оставался одним из наиболее мифологизированных персонажей. В Полесье при встрече с волком, призывали к себе умерших, называя их по имени, гукали мертвого, звали знакомого умершего охотника. Считалось, что волки истребляли нечисть, чтобы она меньше плодилась. Верили, что у волков имеется свой хозяин, покровитель и находятся они в подчинении у лешего, готорый кормит их как своих собак хлебом. Волк исполняет медиаторскую функцию, он посредник между людьми и силами иного мира. Части тела и имя волка использовались для приобретения отпугивающих свойств, жизненной силы и здоровья. Чтобы пчелы давали больше меда, их окуривали кончиком волчьего носа. Волчий хвост носили при себе от болезней. Волк, перебегающий дорогу путнику, пробегающий мимо деревни, встретившийся в пути, предвещает счастье, удачу и благополучие8.
Вот такая интересная трансформация образа волка произошла с древних времён... Итак, вернусь к первой публикации А.В. Касьяненко. В заключение статьи он пишет: «Таким образом, волки в романе В. Пелевина «Священная книга оборотня» воспринимаются в традициях христианской религии людьми, утратившими образ Божий, точнее, отказавшимися от него ради власти, материального обогащения и физического наслаждения. Иными словами, волк символизирует человека, ставшего жертвой собственных низменных инстинктов. Инстинктов, которые, в свою очередь, приобрели характер всеобщей эпидемии, а потому возведены в ранг обыденного социального явления». Ну, что сказать? Может быть, еще раз книгу Виктора Пелевина перечитать? В последнее время создаётся впечатление, что пелевинские фэнтези гораздо ближе к реальности, чем некоторые наши источники официальной пропаганды информации.
1. Д. Вайс «Животные в советской пропаганде: вербальные и графические стереотипы (часть2)»
2. Л.А. Широкова «Концептуальные смыслы изоморфного образа-символа волка в германском мифомире».
3. А.А. Бондаренко «Культ воина-зверя у правящих сословий древних киммерийцев, скифов, сарматов».
4. Л.К. Текеева «Культ волка в традиционных представлениях тюркоязычных народов Северного Кавказа»
5. Л.К. Текеева «Использование животных в этномедицине тюркоязычных народов Северного Кавказа»
6. Д.А. Шарманджиев «Совершенный человек у тюрко-монгольских племён Центральной Азии».
7. А. Рудевич «Берсерки: “викинги-воины” и “псы-оборотни”?».
8. Е.В. Мозоль «Сравнительный анализ культов волка и медведя в древнерусской языческой традиции».
Комментариев нет.