Коллеги! Чудеса, да и только!
Владимир М. | 19.12.2016 22:54:
"Только что позвонил с орбиты мой товарищ - Сергей Рыжиков, просил передать всем низкий поклон за духовную поддержку. Транспортный корабль вместо разбившегося "Прогресса" к ним прилетел, и привёз всё необходимое. Спрашиваю - как невесомость, не тянет? Нет – говорит - наоборот, как ангел летаю!"
От НВ: Владимир М. - один из лучших представителей охотоведческого братства - биолог-охотовед, выпускник Кировского cельскохозяйственного института, Киприянов Владимир Михайлович.
Ниже его статья-размышления « …но избави нас от лукавого» (Неоконченная история одного духовного противостояния)", наверное, некоторым покажется, не от мира сего. НО... Все взаимосвязано. Не отбрасывайте сразу, а прочтите до конца. Автор - один из лучших представителей нашего охотоведческого братства. За что ему низкий поклон и величайшая благодарность!
Ниже статья, тоже не от мира сего, но её автор директор РИСИ (Российского института стратегических исследований, учрежденного Президентом РФ).
Прошу любить и жаловать! Или наоборот, сказать, что это тоже "бред сивой кобылы". Всё мы понимаем в меру своей испорченности...
Фото: http://pereprava.org
Всех с наступающим Рождеством!
Веры, надежды, любви, терпимости!!!
НВ
============================================
« …НО ИЗБАВИ НАС ОТ ЛУКАВОГО»
(Неоконченная история одного духовного противостояния)
«Много о чем хотел рассказать и о чем посоветоваться со своим духовником отец Василий, ибо немало духовных браней и искусительных обстоятельств пришлось пережить ему за эти годы пастырского служения в Коле.
Поведал он старцу и о своей схватке с могучим бесом, древнем демоне, испокон веку обитавшем на скале Абрам-мыса,что запирает выход из Кольского залива. Тот злобный дух нечистый, прикормленный у древнего языческого капища на мысу, требовал приношения жертв у каждого, кто следовал мимо него, уходя в море на промысел. Непокорным же грозил лукавый погибелью и, надо сказать, нередко угрозы те исполнялись. Когда же узнал Василий о том, что и многие из крещеных рыбаков начали поддаваться страху бесовскому и пытались ублажать нечистого, принося ему на скалу муку, масло, жир, он возмутился духом и, взяв святую воду и фимиам, решительно отправился к Абрам-мысу. Взобравшись на скалу, дерзновенно встал он на заклинательные молитвы, запрещая вселукавому, нечистому, скверному, омерзенному и чуждому духу силою Иисуса Христа, всякую власть имеющему на небе и на земле, вредить отныне христианам, и изгоняя его отсюда навсегда в места пустые, непроходные и безводные. Священник Василий призвал Имя Божие, необоримое для сил зла и дивное и славное и страшное сопротивным и заклял вселукавого злоначальника, дабы отбегнул и отступил проклятый мерзкий бес от места сего на вечные веки.
И ответил ему демон древний: Ухожу я от места сего, ибо призвал ты Имя Распятого, а власть Его необорима. Да вот только с тобой я не прощаюсь – ты меня еще вспомнишь. С тех пор путь из залива в море стал свободен, страхи и наваждения бесовские исчезли, и жертвы языческие на мысу прекратились. Так завершил свой рассказ отец Василий, да только не порадовался его рассказу старец Феодорит. Тревожно взглянул он на ревностного молодого священника да на милую его матушку, и сказал печально: Не надо было бы тебе, чадо, связываться с лукавым. Не для белого попа эта брань духовная – с бесами тягаться, то работа монашеская. Да и не всякому чернецу она по силам. Ты же женат, а значит уязвим. Да и вообще, надобно крайне беречься, чтобы не вызываться самому на эту крайне опасную и отчаянную борьбу, потому что тут уже середины нет – или победа, или смерть – и при малейшей на себя самого надеянности и самые великие чудотворцы погибали. И потому, всячески смиряя себя, надобно человеку, елико возможно, избегать этой борьбы, не обольщая себя высотою наград за нее, победою увенчанною, представляемых Господом победившему. Ибо если сами выходить будем на эту битву без особенного Божиего звания, то и конец не известен, чем Господь благоволит нам покончить оную.
Ну да, что теперь говорить, Бог милостив – молись и не гордись, да не впадешь в напасть. Ну, а коли что случится – сразу дай мне знать, одолеем с Божией помощью.
Автобус медленно подкатил к ж\д вокзалу районного центра. Владимир закрыл одну из своих любимых книг «Житие преподобного Варлаамия Керетского», которые всегда брал с собой в дальние командировки, и положил её в верхний клапан рюкзака, чтобы при первом же удобном случае, вновь достать её и продолжить чтение. Легко закинув за плечи свой видавший виды старенький экспедиционный рюкзак, он, не заходя на вокзал, направился по знакомой дороге к храму, где его ждал настоятель о.Димитрий. «Благословите, отче!» «Бог благословит. Поезжайте с Богом, но будьте осторожны – не надо собак дразнить…»
Мимо окна вагона мелькали до боли знакомые перелески, раскорёженные реформами русские деревни, и зарастающие лесом, давно не паханные поля, и Владимир, глядя с неизбывной болью на свою вымирающую Родину, думал над напутственными словами священника. Он хорошо знал, что значит «дразнить собак». Испытал это на своей шкуре, когда двадцать лет назад, оставив столицу, приехал жить с семьёй в сельскую глубинку. Деревня, в которой они поселились, имела брошенный за ненадобностью, старый храм, и, как потом оказалось, яркую и богатую 800-летнюю историю христианства. Будучи совершенно неверующими людьми, они тут же получили великие скорби, которыми Господь призвал их к вере, и подвигнул к восстановлению храма. Они взялись за это будучи совсем ещё не воцерковлёнными людьми, вот тогда-то и испытали в полной мере, что значит «дразнить собак», не имея от них внутренней защиты, и, соответственно, не понимая – откуда это вдруг на них посыпалось столько всего, что до сих пор страшно, больно и стыдно вспоминать. Друзья, крайне озабоченные состоянием их дел, пошли к епископу за советом. Едва узнав, в чём дело, наместник монастыря возмутился: «Да понимает ли он, за что он взялся? И есть ли у него благословение на восстановление храма? Кто за них молится, и умеют ли они сами молиться? Они не понимают, против кого они выступили, будучи совершенно не готовыми к этому!»
Судя по всему, Владыка стал молиться за их семью, а Владимир, взяв с собой пятилетнего сына Мишу, поехал на остров к старцу Николаю Гурьянову. Тот выслушав, благословил их на доброе дело, а сыну сказал: «А ты будешь священником в этом храме, - и на мгновение задумавшись, добавил – но не скоро, не скоро…» Много вод с тех далёких времён утекло, сельский храм восстановлен, дети выросли, семья воцерковилась вроде как…, но сказать со спокойной душой, что она пришла к Богу – значит согрешить против истины. Ни должной молитвы, ни упования на Бога, ни христианской любви друг ко другу и к окружающим, увы – нет. Но любящий Господь не оставляет, и вновь предлагает те или иные жизненные ситуации, чтобы подвигнуть наконец эти инертные и замшелые души к Свету и духовному деланию.
В тот год Владимир работал по изучению и охране морского зверя на острове Вайгач, и путешествуя по нему, познакомился как с жителями ненецкого посёлка Варнек, так и с двумя отшельниками из этого народа – Андреем и Василием, вот уже который год жившими вдали от островной «цивилизации», отстранившись от её пустых интересов, и постоянного перегара. Они жили охотой и рыбалкой в небольших зимовьях на берегу Баренцева моря, один в сорока километрах от посёлка, другой в семидесяти. Многолетняя жизнь в одиночестве среди природных стихий, делает человека духовно чутким, и настолько близким к неведомому Богу, что Господь, прозрев их чистые души, тем или иным путём даёт им о Себе знать, и ждёт затем их волеизъявления. Не зря ведь говорят, что «желающего Бог ведёт, а не желающего - тащит», и каждый из нас играет какую-то свою роль в Его замысле, чаще всего не понимая этого. Кто-то из наших современников – святых старцев, высказал очень глубокую мысль: «В нашей жизни не бывает случайностей, ищите глубокого духовного смысла в том, что происходит с вами и вокруг вас.»
С некоторых пор Владимир стал почаще оглядываться на пройденный путь в поисках этого самого духовного смысла, и многие вещи вдруг открылись с такой стороны, что стал явно виден промысел Господень во многих эпизодах его жизни. Даже с его микроскопическим духовным опытом, явно просматривалось Божие присутствие и в его далеко не праведной жизни. И он прекрасно отдавал себе отчёт – а сколько подобных моментов он ещё не видит и не понимает. В свои дальние экспедиции он всегда брал с собой хорошую православно-миссионерскую и патриотическую литературу, и всегда всю оставлял её аборигенам, с которыми доводилось работать, и которым она была интересна. Так и на этот раз, с собой была замечательная книга Петра Калиновского «Переход. Последняя болезнь, смерть и после…» о жизни и посмертной участи человеческой души – одно из лучших современных произведений на эту тему. Эта книга, как потом оказалось, явилась именно той каплей, которой не хватало этим двум отшельникам (да и не только им), чтобы в их сознании окончательно выстроилась и упорядочилась система мироздания во главе с её Творцом. Господь, таким образом, утвердил их в знании, к которому они пришли сами за многие годы отшельничества, этим печатным словом, окончательно расставив всё по своим местам. Он перестал быть для них неведомым Богом, раскрыв Себя этой простой и понятной книгой.
Владимир не расчитывал больше попасть на Вайгач – его командировки предполагали постоянную смену районов природоохранной деятельности, но мы предполагаем – а Бог располагает. На следующий год, совершенно неожиданно для себя, он побывал сразу в двух дальних паломнических поездках – в Иерусалиме, и, спустя пару месяцев, на Афоне. Именно на Святой Горе Господь свёл его с человеком, который предложил интересную работу на Вайгаче, обеспечив при этом всем необходимым, для беспрепятственного передвижения по острову. Всё, конечно, диктовалось производственной необходимостью, но Владимир почувствовал, что это не случайно, а для чего-то нужно… И вот зимой из интернета пошла информация, которая заставила серьёзно задуматься. Вот только одни заголовки в изданиях центральной и окружной прессы:
«По сообщению интернет-издания «Газета СПб» в понедельник, 3 марта, «шаман Коля» в сопровождении Коровина, прошел по помещениям петербургского парламента и якобы «очистил» его от злой энергии.
Знахарь из Нарьян-Мара (административный центр Ненецкого автономного округа) — потомственный шаман Николай Талеев прибыл в Санкт-Петербург, чтобы собрать всю негативную энергетику и затем увезти ее на остров Вайгач, который находится на границе Баренцева и Карского морей. По шаманским поверьям считается, что оттуда зло никогда не возвращается».
«Шаман Коля оказался в центре парламентского скандала в Петербурге»
«Коммунисты России» заступились за шамана Колю, «неформального лидера ненецкого пролетариата»
«Монгольский шаман: Милонов получит наказание от 44-х черных сил Тэнгри»
«Ненецкий бубен может отправиться в космос»
«Петербургский депутат Коровин прилетел в Нарьян-Мар к своему другу – шаману Коле»
«На остров Вайгач отправится историко-культурная экспедиция»
«В НАО стартовала экспедиция «Арктика – миссия добра»
«На острове Вайгач захоронят всемирное зло»
Вся эта суета вылилась в то, что из Санкт-Петербурга и Нарьян-Мара должностные лица (депутаты и пр.) по весне организовали на Вайгач дорогостоящую (на деньги налогоплательщиков) экспедицию на снегоходах, привезли туда шамана, и на православную Пасху, в День Светлого Христова Воскресения, тот, при участии всех бледнолицых членов экспедиции (т.е. номинальных христиан) камлал на Болванской горе у древних ненецких идолов. И депутаты, руководимые меркантильными соображениями, вознамерились привезти сюда шаманов со всего мира, и устроить тут свой шабаш. Не понимают эти ребята во что ввязались, кто ими руководит, и чем это для них обернётся в конечном итоге. А могли бы подумать, почему Милонову, когда он выступил с осуждением действий шамана в Заксобрании С-П, тут же стали угрожать другие шаманы (из другого государства!) карой 44-х чёрных сил Тэнгри. То есть, шаманскую «Миссию добра» направленную на Вайгач, крышуют почему-то именно чёрные силы, и вся данная депутатская деятельность находится под их контролем. И ладно бы 1 – 2 беса, а то целых 44
«Следующий международный съезд шаманов предлагается провести на острове Вайгач»
«Шаман Коля (Николай Шалеев), который является хранителем главной шаманской трубки мира на 2015 год, приглашает шаманов мира собраться в мае следующего года на острове Вайгач.
По словам Шалеева, эту идею сообщили ему духи во время недавней историко-культурной экспедиции «Арктика-миссия добра».
Владимир разразился гневной статьёй по этому поводу, которую назвал «О коммунизме, шаманизме и бледнолицых неоязычниках или «Миссия добра» в инфернальном исполнении.», разослал её и правящему архиерею, и митрополиту, и участникам одиозной экспедиции, но ответа ни откуда не получил. Впрочем, и не ожидал. http://www.logoslovo.ru/forum/all_1/user_1768_1/topic_11807/
И вот в начале лета новая поездка на Вайгач. И не просто поездка только по работе, но и для осмысленного духовного противостояния. Понимая, что своими силами тут ничего не сделать, а только навредить самому себе, он и обратился за духовной поддержкой к благочинному. Тот благословил, но посоветовал «не дразнить собак». Житие Варлаамия Керетского учило тому же, да и свой собственный печальный опыт подобного противостояния чему-то научил. «Ладно, не буду влезать, - под перестук вагонных колёс решил он – дело серьёзное, и не с моими немощами туда соваться. Сожрут и не поперхнутся». К тому же, в эту командировку он решил впервые взять с собой сына, чтобы показать ему Север, и подвергать его возможным нападениям совершенно не хотелось. В Нарьян-Маре, встретившись с епископом, Владимир получил от него мягкое вразумление за излишнюю горячность своей статьи, и благословение на предстоящие труды.
Тяжело гружёная лодка, рассекая туман Баренцева моря, вошла в бухту, на берегу которой сиротливо кособочилась едва пережившая недавний ураганный удар океана, избушка Андрея. Не в первый раз вывел к ней свою лодку Владимир, но впервые что-то было не так. Вокруг зимовья не бегали упряжные собаки, и сам хозяин не стоял у уреза воды, как обычно, издалека услышав приближающихся гостей. Берег был пуст. Пустым и неуютным выглядел он на этот раз. Зачалив лодку, отец с сыном подошли к опустевшему жилью – окна были закрыты ставнями, дверь припёрта снаружи коряжиной, что свидетельствовало о том, что зимовье было оставлено планово и надолго. Зайдя в оставленную избу, Владимир с Мишей увидели на её внутренних стенах православный календарь и несколько небольших икон.
После нескольких часов следующего перехода вдоль западного побережья острова, лодка вошла в хорошо закрытую от всех ветров бухту, на высоком берегу которой проглядывали развалины домов некогда стоявшего здесь селения времён ГУЛАГа. Среди этой разрухи остался лишь один уцелевший дом с высокой трубой – прибежище морского охотника, вокруг которого были привязаны (каждая к своему колышку) упряжные собаки. Маленькая фигурка охотника спускалась по крутому склону от зимовья к берегу.
Владимир и Андрей приветствовали друг друга, как будто расстались только вчера, а не год назад. Вечером, когда сидели за скромной трапезой, речь зашла о весенней «шаманской» экспедиции. Андрей нелестно отозвался о человеке, выдающем себя за шамана, и депутатская идея о всемирном шаманском шабаше на Вайгаче, вызвала резкое неприятие охотника. Вскоре, после отъезда этой экспедиции, ему привезли известие с Варнека, что медицинский центр Нарьян-Мара вызывает его на очередную профилактическую диспансеризацию. Две недели пробыв безвыходно в стационаре, Андрей, перед самым возвращением на остров, зашёл в церковь, и попросил, чтобы его крестили. Там ему стандартно ответили, что надо прийти в такой-то день, поговорить с батюшкой, и он назначит время крещения. Вроде бы всё правильно и логично, но у охотника завтра улетал рейсовый вертолёт на Варнек, и следующий рейс по расписанию был только через две недели. Ну как тут вписаться в городские правила?
На следующий день все вместе ушли на лодке в бухту Промысловая, где встретились со вторым отшельником – Василием. Андрей к вечеру поспешил к своему зимовью, где его ожидали двенадцать голодных упряжных псов, а Владимир с Мишей остались у Василия. Они привезли ему в подарок бензопилу, и в течение нескольких последующих дней, сделали заготовку дров на зиму из многолетних запасов плавника, выброшенного осенними штормами на берег. Обычно Василий пилил всё это вручную, а потом вывозил на снегоходе, но с возрастом эту заготовку дров становилось осуществлять всё труднее, и вот вдруг такое облегчение! Отношение к шаманизму у Василия было такое же негативное, как и у Андрея. Да это и не удивительно, после того как «Переход» П. Калиновского стал у него настольной книгой к которой за минувший год прибавилось из разных источников, несколько подобных. Стоило человеку проявить интерес в этом направлении, как Господь даже отшельнику далёкому от мирской суеты посёлка, нашёл возможность дать то, что ему на сегодняшний день нужно.
«Ты знаешь – доверительно рассказывал он Владимиру – ко мне сюда приходили бесы. С улицы ломилось в дверь страшное существо. Я пытался удержать дверь изнутри, но не смог, и проснулся от своего крика. До сих пор явно вспоминаю, как это было страшно». Слышать подобное от охотника, для которого экстремальная ситуация – норма жизни (чего стоят частые встречи с белым медведем в полярную ночь, или охота на нерпу в незамерзающей полынье среди нагромождений торосов при температуре - 40°) очень необычно, и, надо сказать – радостно. Ведь если бесы вдруг так о-бес-покоились, значит, есть для этого серьёзная причина.
«А ты понимаешь, что душа человека, не защищённая Богом, после смерти тела, будет в их полной власти, и этот страшный сон никогда не кончится, а наоборот, превратится в явь?» «Конечно, понимаю. Мой дед был крещёным ещё на Новой Земле, и никогда не снимал с себя крестик. Поэтому всю войну прошёл, и вернулся домой живым. А у меня вот никак не получается принять крещение – в Нарьян-Маре я не бываю, а церковь только там».
Вайгач издревле был сакральным местом у северных народностей. Его древнее ненецкое название – Хэбидя-Я (Святая земля). Они никогда не селились на нём, несмотря на богатые зверем и птицей угодья и хорошие пастбища, а стремились сюда с огромных материковых территорий лишь для того, чтобы принести жертву своим языческим идолам, которых насчитывалось здесь ещё в XIX веке, несколько сотен. Обильные жертвы, приносимые им, были как бескровные, так и кровавые, вплоть до человеческих, как это следует из описания путешествовавшего здесь художника Борисова.
Много трудов для обращения язычников к истинному Богу положили русские миссионеры, начиная с первопроходцев-поморов, чьи обетные православные кресты, поставленные ещё в те времена, кое-где сохранились в этих высоких, открытых всем ветрам, широтах. Чистые души детей Природы быстро ощутили разницу между злой тварью, которой они поклонялись из страха и приносили жертвы, и Творцом, любящим, и открывающим Своим детям совершенно иные духовные горизонты. http://www.logoslovo.ru/forum/all_1/user_1768_2/topic_8910/
Но потом всё изменилось – тот же народ, принёсший им знание о Боге, вдруг сошёл с ума – поддался богоборцам, и стал активно, огнём и мечом, распространять атеистический угар. Внешняя связь с Богом прервалась, но над внутренней связью не властен никто, и генетическая народная память в самой своей заветной глубине, сохранила остатки былого религиозного сознания. И вот на эти остатки с новой силой ополчились служители тьмы, имея задание увести души детей от любящего Отца в кромешную тьму былых веков. И не важно, кто и с чьей подачи предпринял попытку заполнить духовный вакуум жителей Вайгача неоязыческими потугами, главное понятно – инфернальные силы начали духовную агрессию, направленную против жителей острова (да и не только их), в попытке окончательно загубить их души, оторвав от Бога.
Болванский Мыс, на котором сейчас расположилась полярная гидро-метео станция «Вайгач», был в своё время одним из главных сакральных мест острова. Поморы называли языческих идолов болванами – отсюда и название места. Сюда, к этим болванам и стремилась весной «шаманская» экспедиция бледнолицых неоязычников. Вот сюда-то, в самое начало Карского пролива, и вошла под вечер лодка Владимира. Вернее – успела проскочить по набирающим силу пенистым валам, так как буквально через час, врезал хороший шторм. Работники ГМС – две сестры – Наташа и Юля, и механик Алексей Борисович, радушно встретили гостей: срочно организовали баньку, праздничный пирог, и предоставили им уютную комнату. Всё это после суровой работы и ночёвок у ненцев-отшельников, воспринималось как вершина цивилизации. Вечером, ознакомившись с публикациями в прессе о захоронении на Вайгаче «всемирного зла», полярники так же дружно возмутились этой акцией, и выразили свою обеспокоенность по поводу того, какой «подарок» рядом с их поляркой, оставили шаманофильные депутаты.
Вот теперь окончательно определилась картина духовного противостояния: пришельцы своей «миссией добра» пытаются вернуть на Вайгач языческие времена, и привезённый ими шаман, своим камланием призвал к жизни островные инфернальные силы, связанных в своё время духовными усилиями православных миссионеров. Однако, все жители острова эти действия никак не поддерживают. Но их никто и не спрашивает – чего они хотят, а чего – нет, и голоса их никто не слышит. А если принять во внимание, что мощный пресс административных ресурсов находится на стороне высоких должностных лиц – депутатов (пресса, деньги, власть, инициатива и т.д.), то силы в этом противостоянии явно не равны. Но если Бог с нами, кто против нас? И Господь решил расставить всё по своим местам. В тот вечер Владимиру пришёл помысл составить от имени жителей острова обращение к светским и духовным властям с просьбой о помощи. Следом мелькнула мысль, что это серьёзный вызов собакам, которых не надо бы дразнить… Но для чего тогда Господь привёл их сюда?
Текст обращения родился сходу, и набрав его на клавиатуре компьютера, Владимир, воспользовавшись наличием на полярке интернета, отправил его Владыке:
Благословите, Владыко.
Составил это обращение, и думаю собрать подписи местных жителей. Понимаю, что не по Сеньке шапка, но кому-то надо...
Прошу Ваших святых молитв.
«Епископу Нарьян-Марскому и Мезенскому Иакову
Губернатору НАО И.В. Кошину
Депутату Законодательного собрания Санкт-Петербурга В.В. Милонову
от жителей о. Вайгач (пос. Варнек и ГМС «Вайгач»)
ОБРАЩЕНИЕ
Ваше Высокопреосвященство, уважаемые господа! К Вам обращаются жители посёлка Варнек с убедительной просьбой оградить нас от вторжения людей, несущих на остров зло под видом добра. Так, приезжали однажды баптисты, и пытались призвать нас к их «богу», но мы их не приняли. Наши предки ещё на Новой Земле были крещены в Православие, и мы знаем Бога, и все наши умершие родственники лежат под православными крестами.
И вот, сейчас пришла ещё одна беда – в Нарьян-Маре объявил себя шаманом, большой почитатель зелёного змия, некто Николай Талеев. Этот самозванец, который не знает даже своего родного языка, живёт в городе, и оленей видел только по телевизору, а чум ему построили на площади Санкт-Петербурга, оборудовав его интернетом, и видеосвязью с Заксобранием. Его тут же, с подачи заинтересованных лиц, окружили такие же иностранные «шаманы», и начали таскать по своим сборищам и заграницам. Далее его подхватил депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга от КПРФ Игорь Коровин и привёл в Мариинский дворец. Здесь Коля провёл колдовские обряды, чем вызвал скандал среди депутатов. При этом он заявил, что собирает в заграничных поездках и в Заксобрании Петербурга «мировое зло», которое намерен привезти на остров Вайгач и оставить там. Минувшей весной эти люди - «шаман», руководимый депутатом М. Чупровым, при покровительстве депутата И. Коровина, организовали на Вайгач экспедицию, которую они назвали «Арктика - миссия добра», а привезли нам и оставили тут, как следует из их заявлений в центральной прессе – всё «мировое зло». При этом их совершенно не интересует мнение жителей острова – а нужен ли нам такой… «подарок».
В последние годы у нас на острове регулярно погибают молодые мужчины. И мы – их отцы и матери, жёны и дети, братья и сестры не хотим больше этих смертей. Мы понимаем, что для Коли и его друзей это хороший бизнес – возить мировое зло на наш остров, но нам это слишком дорого обходится. Пусть они оставляют собранное ими зло в своих квартирах. А мы до сих пор ищем тела двух наших мужчин, сорвавшихся на снегоходе со скалы в море, и по горло сыты этим мировым злом, которое они везут к нам.
Дальше больше - депутаты решили провести на Вайгаче всемирный съезд «шаманов», (в свете развернувшейся борьбы мировых держав за сферы влияния в Арктике, над этим стоит серьёзно задуматься) и организовать в Нарьян-Маре подготовку этих самых неошаманов, колдунов и экстрасенсов. И называют это «возрождением народных традиций». Вместо того, чтобы запускать бубен в космос, устраивать «циркумполярные эстафеты», делать из пустого места «всемирно известного шамана Колю», и прикрываясь им, преследовать какие-то свои цели, попутно созывая в наш дом нечисть со всего мира, лучше бы эти народные избранники озаботились организацией для наших детей достойного летнего отдыха, или другими полезными нашему народу, делами.
К голосу жителей Варнека, присоединяют свой голос полярники ГМС «Вайгач». Нас удивляет духовное невежество неошамана и его покровителей – им в голову пришла идея кроме новых идолов («болванов», как их называли поморы), установить на Вайгаче двуглавого орла. Им неведомо то, что этот символ, пришедший к нам из православной Византии, символизирует симфонию властей России – духовной и светской. А шаманизм и Православие – это диаметрально противоположные явления, и люди, одновременно продвигающие и то, и другое, мягко говоря – неадекватны.
Поэтому к Вам, уважаемые Игорь Викторович, Виталий Валентинович, Владыко Иаков, просьба – не разрешать иностранным «шаманам» устраивать на Вайгаче свой шабаш, пускай своё мировое зло оставляют при себе. Здесь наш дом, здесь растут наши дети, и мы не принимаем незваных гостей, несущих с собой зло».
Благословение пришло незамедлительно, после чего были направлены письма друзьям с просьбой о молитвенной поддержке. Владимир прекрасно понимал, в какую серьёзную ситуацию они с сыном влезают, не имея для этого необходимых духовных сил, находясь, к тому же, в самом центре древнего языческого капища. Им предстоял ещё очень сложный обратный путь по неспокойному морю, но «взявшись за плуг, назад не оборачиваются». «Благослови, Господи потрудиться во славу Твою, и защити. Да будет на всё Твоя святая воля!».
А ночью шторм достиг такой силы, что белая кипень налетающих на скалы океанских валов, тугой пеленой повисла на мощных ветровых струях, и смешавшись с дождём и холодным туманом, с головой накрыла полярную станцию. Из Карского моря подошли льды, (а с ними и белые медведи), заполонив собой восточное побережье острова, и температура середины лета приблизилась к нулю.
Утром полярники ознакомились с текстом Обращения, и поставили под ним свои подписи. А Юля подарила им только что вышитую бисером икону Казанской Божией Матери. О выходе в море в такую погоду не могло быть и речи, и отец с сыном занялись хозяйственными делами станции, чтобы хоть немного разгрузить трудолюбивого, но одного на всю большую станцию, механика. Работе сопутствовала какая-никакая молитва, и сплошная штормовая неделя прошла незаметно и с пользой для хозяйства полярной станции.
В библиотеке ГМС нашли целую стопку миссионерской литературы, которую привёз сюда о. Димитрий, знакомый Владимиру по крестному ходу вокруг России. Однако, эта литература на полярке, к сожалению, не востребована. Он попросил часть книг – молитвословы, Детскую Библию и прочие простые вещи, подарить отшельникам, и получил на это согласие полярников.
В первый же день ослабления шторма, когда океанские валы несколько ослабили свой бешеный натиск на прибрежные скалы, и с них перестали срываться пенистые гребни, отец с сыном быстро загрузили свою лодку горючим на долгий обратный путь, и попрощавшись с гостеприимными хозяевами, вышли в редеющий туман. Далеко обойдя мелководье прибрежных скал, лодка взяла курс на бухту Промысловая к зимовью отшельника. Миша вспомнил по дороге какую-то весёлую историю, но Владимир тут же оборвал его: «Знаешь Иисусову молитву?». «Знаю». «Молись!».
К обеду вышли к зимовью Василия, но его здесь не оказалось. Вместе со своими собаками, он перебрался в другое своё зимовье, расположенное в 4 км. отсюда, где до этого находился Андрей. Быстро упаковав вещи к дальнему переходу до Варнека, зашли в брошенный ГУЛАГовский посёлок, куда перебазировался Василий. Зашли на пять минут попрощаться, и получить подпись под Обращением, но… остались надолго. Шторм вновь накатил быстро и мощно с сопутствующим дождём и туманом, и выход в море пришлось отложить.
Рейсовый вертолёт до Нарьян-Мара бывает раз в две недели, и следующий борт, на который им надо было попасть, вылетал из Варнека в полдень 18 июля. Они же попали к Василию на обратном пути 12 июля. Василий в разговоре, совершенно неожиданно для них, сказал, что к этому дню – Петра и Павла, основная масса дикого гуся, должна начать линьку, и потерять способность к полёту. Гуси – гусями, но слышать от некрещённого ненца, который вот уже два десятка лет живёт в одиночестве в тундре, о Петре и Павле, было поразительно. Вот она – народная память, не взирая, на все препоны, твёрдо хранит то, что приняла от своих предков!
У Владимира было своё отношение к этому празднику – вот уже 10 лет, как в этот день они начинают 100-км. крестный ход ко храму святых Царственных Мучеников, где в ночь с 16 на 17 июля, служат Царскую Литургию. И вот уже второй год подряд, он из-за работ на Вайгаче, не мог попасть на этот крестный ход, чем бывал немало опечален. Тем не менее, мысленно, всегда был с крестоходцами, молился с ними, и отслеживал примерно их передвижение. Они с Мишей рассчитали, что если примерно 15 – 16 июля вернутся в Варнек, то вполне успеют до рейсового дня разобраться со своим экспедиционным снаряжением, и поставить на консервацию до следующего года лодку и мотор. Но вот минуло 15 июля, а шторм и не думал затихать. Мужики забеспокоились – Миша и без того уже опаздывал с выходом из отпуска, а тут ещё две недели светит…
Вечером 16 июля ветер стих, и в хорошо закрытой бухте воцарился полный штиль. Однако, оттуда, где за прикрытием мелких островков начиналось открытое Баренцево море, сквозь тишину бухты доносился глухой рокот шторма. Но рокот где-то там – далеко, а здесь то штиль – «Ну, что, Миша, пойдём?» «Ну, давай попробуем, пока ещё успеваем…» Хорошо упаковавшись, и увязав лодку, простились с Василием, и направились к выходу из бухты. Когда через 20 минут подошли к островкам, прикрывающим бухту от мощной накатной волны, несущейся с открытого моря, увидели, как свинцового цвета валы, вразнобой и неистово лупят по входным мысам. Оптимизма это не прибавило, но авось – ничего? Вот этот «авось» они запомнили надолго. Едва выйдя за защитные мысы, они попали в такой кипящий котёл, который можно было сравнить с хорошим порогом на горной реке. Имея небольшой сплавной опыт, Владимир начал маневрировать между валами, но они были такие крутые и беспорядочные, что носовая часть лодки порой зависала над пустотой, и, если встречный порыв ветра ударил бы в это время снизу, лодка вполне бы могла перевернуться. «Прижми нос!» - сквозь грохот шторма крикнул Владимир сыну. Тот отреагировал мгновенно, и всем своим весом распластался поверх грузового отсека в носу. Через несколько минут такого плавания, незадачливые мореманы, несмотря на хорошую экипировку, были сырыми с ног до головы. Было понятно, что по такой волне им далеко не уйти. «Может вернёмся?» - предложил капитан. «Давай! – охотно согласился матрос – а то страшновато!» Решение принято, но надо было ещё суметь развернуться в обратную сторону среди этой свистопляски. Сбросив обороты винта, лодка медленно стала выворачивать по широкой дуге, поочерёдно подставляя крутым валам сначала левый борт, а затем и корму. «Только бы двигатель не отказал…» - отводя взгляд от беснующихся и ревущих на скальных выступах волн, думал каждый из них. Вот уж воистину – кто в море не хаживал, тот Богу не маливался!
Василий встретил на берегу, и помог затянуть лодку повыше. «Я знал, что вы не пройдёте – грохот слышен за 5 километров, значит в море хороший шторм». Позвонили по спутниковому телефону домой, предупредили, что, скорее всего из-за погоды задержатся на острове ещё на пару недель. Передали поклон крестоходцам, и попросили у них молитв о путешествующих рабах Божиих Владимире и Михаиле. Время подходило к полуночи, но полярный день размывал временные барьеры, и без часов невозможно было бы определить в пасмурную погоду время суток. Поужинав, Василий и Миша улеглись отдыхать, а Владимир взяв Псалтирь и акафист Царственным мученикам, вышел на улицу, и найдя безветренный уголок, подключился к соборной молитве своих крестоходцев и всех православных, стоящих в эту ночь во многих уголках земного шара на Царской службе.
Ночь прошла незаметно, да её как будто и не было – высокие широты Арктики не знают летней темноты. Наступила пятница 17 июля. До вертолёта остались сутки, и, в принципе, ещё можно было бы успеть, но… утром, поменяв направление, снова задул свежий ветер (этот огорчивший их факт, на самом деле, как потом оказалось, сыграл им решающую, хорошую службу). «Ну, что, Миша, остаёмся ещё на пару недель? Ты как?». «Ну так что ж, остаёмся, так остаёмся!» - бодро ответил сын, чем немало порадовал своего отца. А раз так, значит надо пополнить запасы заканчивающихся продуктов. Решили, что Василий с Мишей пойдут на целый день на охоту за гусями, и поставят в озере сети, чтобы иметь хоть немного рыбы. А Владимир тем временем, займётся своими любимыми дровами – благо, что новая пила работает великолепно.
За завтраком, перед выходом Василий вскользь заметил, что ему надо готовиться к «переходу».
«Ты понимаешь, что уходить «в переход» будучи некрещёным, очень нежелательно?» - серьёзно спросил его Владимир. «Понимаю, а что делать? В Нарьян-Марскую церковь мне не попасть…». «В принципе, есть один вариант, как раз для подобных случаев» - ответил собеседник, и рассказал о практике крещения мирским чином ради страха смертного. Внимательно выслушав его, Василий сказал, что готов принять такое крещение. Сказано – сделано: среди экспедиционного снаряжения наряду с молитвословом, всегда есть крещенская вода. Небольшая вступительная беседа, и…: «Крещается раб Божий Василий. Во Имя Отца! Аминь! И Сына! Аминь! И Святого Духа! Аминь!». Вот уже несколько лет на чёрной тесёмке на груди Владимир носит два креста – один куплен в Великорецком монастыре, а другой – старинный, найденный в раскопках, который ему подарил его крестник и племянник Иван. Зачем ему два креста, он и сам не знал. Ну вот так получилось… И вот один из них оказался так кстати! «Никогда не снимай с себя крест» - объяснял он Василию. «Не сниму» - очень серьёзно ответил тот.
Вскоре охотники ушли на промысел, а Владимир, оставшись один, занялся дровами. Во второй половине дня, несколько притомившись, он взял в руки молитвослов, который достался Василию от полярников, и неожиданно для себя стал читать совмещённые каноны и Последование ко причастию. Закончив чтение, он встал на колени, и в детской простоте попросил: «Господи, благослови нас послезавтра причаститься Святых Даров. Но обаче, не как я хочу, а как Ты. Да будет на всё Твоя святая воля. Аминь!» Закончив молитву, он вышел на крыльцо, и увидел, как на гребне дальнего холма, показались возвращающиеся с промысла охотники.
После ужина они начали приготовление ко сну. Миша, похоже, смирился с тем, что отпуск его затягивается ещё на полмесяца, и не проявлял видимого беспокойства по поводу предстоящих на работе неприятностей. Владимир в очередной раз вышел на крыльцо, посмотреть на погоду. Полный штиль, лёгкий туман и более умеренный шум, доносящийся с входных мысов навели на мысль, что можно бы и выдвигаться… Миша уже привычно расстелил на полу коврик и спальный мешок, и готовился занырнуть туда до утра, когда Владимир зашёл в избу и осторожно спросил: «А не сделать ли нам ещё одну попытку выйти в море?». Конечно, впечатления от вчерашнего выхода были очень свежи в памяти, но… до вертолёта ещё целых 12 часов, так что теоретически есть пока возможность успеть к нему. «Ну, давай попробуем» - отозвался сын. «В море сразу соваться не будем, а посмотрим на него от мысов, да и вернёмся, в случае чего, обратно…».
Не спеша собрались, и в десятом часу вечера, особо не прощаясь, вышли. Морские валы так же разбивались о прибрежные скалы. Но были уже более пологи, без гребешков. Сменивший сегодня утром своё направление ветер, сбил их крутизну, и было видно, что море уже другое. Господи, благослови! Лёгкая лодка вырвалась на открытые просторы Баренцева моря, и ходко пошла в сторону Югорского Шара. Состояние моря несколько раз менялось, вызывая беспокойство, пока они шли до избушки Андрея, но в целом, ходовые условия были вполне благоприятны. Андрея вновь не оказалось на месте, а на столе нашли его записку – «Ушёл туда, не знаю куда». Как потом выяснилось, он, капитально загрузив свою упряжку продовольствием, ушёл в это время к Василию, зная, что у нас кончаются продукты.
Ранним утром подошли к Варнеку, там ещё все спали. Разгрузив лодку, погнали её через пролив Югорский Шар, чтобы оставить на зимовку на материковой полярной станции. Едва успели разобрать и свернуть лодку, промыть в пресной воде, и поставить на консервацию мотор, как из Варнека за ними пришла дюралька с местными жителями, и те, не давая передохнуть, сходу заторопили: «Вы что, утонуть хотите? Погода меняется, быстро в лодку, уходим!». Пришлось срочно прыгать в лодку, и с трудом выгребаясь против разыгравшегося прибрежного прибоя, все четверо вышли в пролив. Тут уже хорошо полоскало, но опытные морские охотники, чётко держали нос лодки навстречу набирающим силу волнам, хотя это направление не соответствовало кратчайшему пути на посёлок. Не смотря на суету судоводителей, Владимир оставался совершенно спокоен – если уж Господь дал им возможность вернуться именно сегодня в рейсовый день, так не затем, чтобы попустить какие-то неприятности.
Три экземпляра Обращения мигом разошлись по посёлку, и всё взрослое население поставило под ним свои подписи. Люди, таким образом, выразили своё отношение к шамано-депутатским инициативам, и лишний раз дали Владимиру убедиться, что душа северного человека, как бы её не совращали во все стороны, всё же чувствует Бога, и желает быть к нему ближе. И с ними теперь придётся считаться тем, кто на этот отпор совершенно не рассчитывал. Да, жатвы много, но делателей мало!
Утром в воскресенье перед архиерейской службой, войдя в храм, Владимир спросил – будет ли сегодня исповедь. «Да – ответили ему – батюшка выйдет после «Отче наш». «Миша, готовься к исповеди, сегодня мы сможем причаститься». «А как причащаться, если мы не читали ни канонов, ни Последования?». «Я уже прочёл». «Когда же ты успел?». «Когда вы с Василием ходили на охоту, и просил Господа удостоить нас сегодня Святых Даров».
«Со страхом Божиим и верою приступите!» - Царские врата распахнулись и Небо опустилось на землю – Владыка с Чашей в руке вышел на амвон. А на следующий день в храме был престольный праздник Казанской Божией Матери. Владимир ещё раз причастился, Владыка освятил ему шитую бисером икону Казанской Божией Матери, подаренную Юлей на полярной станции, и подарил большую служебную просфору. Ряд вроде бы никак не связанных между собой событий последних дней, сложился вдруг в такую чёткую и последовательную цепочку, что Божий промысел о них, стал очевиден даже их окамененным сердцам. Владимир попросил архиерейских молитв за новокрещённого раба Божьего Василия, понимая, что ребята из горячего цеха станут теперь особо ему досаждать. А Владыка пообещал, по возможности, отправить на Вайгач своего священника – миссионера.
Вечером того же дня, сидя рядом с сыном в удобном кресле самолёта, держащего курс на Внуково, Владимир в меру своего понимания, подробно растолковал ему духовный смысл, который внезапно обрела их рабочая экспедиция, и остался доволен тем, что тот всё правильно понял. Откинувшись затем в кресле, он достал книгу «Жизнь до и после крещения», которую купил в церкви специально для Василия. Открыл наугад страницу, и дыхание перехватило – он ощутил рядом с собой Христа, который немудрёными строчками книги ответил ему на его глубинное беспокойство:
«Ты должен непрестанно пахать, трудиться, как и положено человеку. Не обольщайся, это не ты ведёшь людей к Богу, а Господь приводит к тебе людей и говорит: «Вот, поработай! Сделай то-то и то-то…».
P.S. По возвращении в Москву, он «неожиданно» получил предложение в начале зимы, когда на Вайгаче установится снежный покров и застынут водоёмы, совершить путешествие на снегоходе, побывать у отшельников, и провести некоторые природоохранные и научные мероприятия. И он понял, что это Господь даёт возможность привезти на остров священника – миссионера.
P.P.S. В конце лета с Вайгача ему пришло сообщение: «Вам наверно уже сообщили что у нас в поселке снова беда произошла. Опять потерялись люди. Уехали на лодке и не вернулись, ветер сильный был. Уже вертолетом искали, никаких пока результатов. Вот завтра собираемся опять ехать, просматривать побережье. Это проклятый "шаман-Коля" накаркал. Он тут людям говорил, что у вас мол еще люди пропадать будут, остров мол их заберет». Сразу вспомнилось «Житие преподобного Варлаамия Керетского» - как же всё это реально!
Ох, нужен Вайгачу пастырь, монах – молитвенник в духовной силе преподобного Варлаамия, и ждёт его не лёгкий бой, а тяжёлая битва, как вещают древнерусские былины.
В.М. Киприянов
15 января 2017 года
Сообщений: 145